Маленькая зверушка в моем горле, конвульсивно вцепляется острыми коготками. Царапает, рвется, грызет, удушила практически. Осторожно, захлебнешься же.
Ломкий, белый, тихий, невесомо совсем, пока не онемеет.
И дым сигаретный, он такой терпкий, когда с парфюмом и не первая пачка.
Зима не меняется, ночь не меняется, только...
Эрл Грей и чай с малиной. Чашка горячая настолько, что рукам больно. Особенно, когда с улицы. Особенно, когда ветер.
И улыбка эта, отвратительно искренняя, снежинки на ресницах и не холодно даже.
Если шесть утра, опять в ветер, конфеты и ментол.
И место свое личное было. Как у любого порядочного.
Даже зимой, ночью - в окно, почти полностью. Можно снега в руки набрать, напротив темно, а выше - звезды почти видно. Может музыка, может уже и пили.
Бесконечно тепло, безрассудно, душевно, особенно, ежели под коньяк.
Не собрать слово вечность.
Все закончилось раньше, чем...
И улыбка эта, отвратительно искренняя, снежинки на ресницах и не холодно даже.
Если шесть утра, опять в ветер, конфеты и ментол.
И место свое личное было. Как у любого порядочного.
Даже зимой, ночью - в окно, почти полностью. Можно снега в руки набрать, напротив темно, а выше - звезды почти видно. Может музыка, может уже и пили.
Бесконечно тепло, безрассудно, душевно, особенно, ежели под коньяк.
Не собрать слово вечность.
Все закончилось раньше, чем...
Теперь, я в чем-то похож на тебя, и это не самое лучшее. Гораздо более важным вещам, следовало у тебя учиться.
Только мне там дороги нет.
И я